Карина Василь - Тёмные души
Когда он добрался до верхней, над ним стена возвышалась ещё футов на восемь. Он не стал повторять путь, проделанный кем-то до него. С другой стороны стены глубокий ров с водой, и тот, кто бежал этим путём, наверняка либо утонул в холодной воде, либо замёрз, если смог выплыть.
Бертран де Го спустился на землю. К нему подошла Катерина ле Муи.
– Все наши солдаты мертвы, – мрачно сказала она.
– Что случилось?
– Какая-то монашка разлила вино и сожгла их.
– Ну и чёрт с ними. Наймём других. Деньги у нас есть. Да и монастырь небедный.
Он разразился громким смехом и хлопнул свою подругу пониже спины.
– Мне здесь нравится. Я остаюсь здесь.
– Хорошо. Только сделаем всё по-своему. Это будет наш замок. Наш дом. Наше гнездо.
– Согласен.
Выглянувшее из-за туч солнце осветило мужчину и женщину в чёрных одеждах, стоявших обнявшись, поваленный крест и кучу обгоревших тел посреди разорённого монастырского двора.
Одинокая фигурка в рваной, мокрой, закопченной одежде, беспрестанно крестясь и что-то шепча, не оглядываясь, бежала от монастыря. Жоэс, которому страх, отчаянье и решимость придавали силы выбраться из монастыря, обламывая ногти и замерзая в ледяной воде, слабея, добежал до леса. Прислонившись к широкому стволу, он опустился на землю. Мороз сковывал его тело. Ему очень хотелось спать. Борясь со сном, он всё повторял и повторял то, что сочинил в эту страшную ночь:
Как ныне рождается солнечный свет
Над нашею грешной землею,
Так ныне любовник, нарушив обет,
В объятьях с чужою женою.
Покуда муж в странствиях дальних бредёт,
Готовый к опасностям разным,
Деяньям блудливым жена предаёт
Обеты, что данные в свадьбу.
Нарушен обет – и спасения нет:
Ждёт брачную жизнь их кончина.
Жену – в подземелье, любовнику – смерть,
Дуэли готова причина.
Однако, жестокий любовник готов —
На мужа напав из засады,
Коварно убил его – пролита кровь,
От бога ему нет пощады.
Уверовав, что он обласкан судьбой,
Отбросив все принципы чести,
Стал он, проклинаем родной стороной,
Разбойничать с дьяволом вместе.
Монашенки в дальнем забытом скиту,
Коль живы, могли рассказать бы,
Как скит разорил он, устроил гульбу,
Как праздновал с кровью он свадьбу.
Как он обесчесчивал божьих овец
Священников как убивал он,
Как добрый и тихий святейший отец
С могилы грозил ему адом.
Что в вечности род его будет страдать,
Терпеть все такие мученья,
Что ангелы в небе все будут рыдать
И бога молить о прощенье.
Прощенье же будет дано лишь тогда,
Когда в клане адовом этом
Рождённая без прегрешений душа
Сама принесёт себя в жертву.
Когда на жестокие муки сама
С улыбкой пойдёт, без боязни,
Прощён будет род и отступится тьма:
Бог больше не требует казни.
Наконец, силы оставили его, и рождественское солнце осветило одинокую маленькую скрючившуюся фигурку в зимнем замерзшем лесу – последнюю жертву бойни, учинённой Бертраном де Го в канун праздничного дня.
Часть первая
Глава первая
– Вы же всё понимаете, Джейн. Этот брак – дело решённое. Не нам дано выбирать. Если бы ваш отец не отказался от предложения короля, вы и ваш непутёвый брат купались бы в золоте, – говорила высокая чопорная дама молодой серьёзной девушке, нервно теребившей в руках платок. – Милая, поймите: двадцать семь лет, отсутствие приданого, заурядная внешность и ваш вздорный характер делают вас не слишком привлекательной партией. А долги вашего брата отпугивают от него любую девушку, несмотря на его красоту. Карты и вино – не лучшее времяпровождение для единственного оставшегося из рода Глэдстон. Но ваш дядя смирился с этим. И хоть это его и убило, но поделать он ничего не мог. Так и сошёл в могилу разочарованным. Но замок, Джейн! Это же ваш фамильный замок! В нём ваше поколение жило со времён Вильгельма Завоевателя! Неужели вы допустите, что он перейдёт к каким-то Харрисам и Бриджесам? Да, они родственники, но разве они Глэдстоны? Это какое-то отребье, хоть и с деньгами. И ваш брат не нашёл ничего лучшего, как связаться с какой-то куртизанкой. Хоть она и называет себя маркизой. А её маркизат был получен через спальню королевского бастарда. Даже не сына. Умоляю вас, Джейн, подумайте. Предложение Бертрана де Го – это подарок небес. И что, что он француз? Говорят, он красив, несметно богат, может, не настолько знатен, насколько вы, но…
– Послушайте, тётя, – прервала даму девушка. – С тех пор, как Бертран де Го впервые проявил ко мне интерес, я стала наводить о нём справки. Его род достаточно древен, чтобы заинтересовать любое высокородное семейство. Его подвалы полны сундуков с золотом и драгоценностями, он действительно красив – я видела его портрет, который он прислал мне. Однако… Вы помните его герб?
Чопорная дама поморщилась, когда её прервали, но снова взяла себя в руки.
– Конечно. Он очень необычен. Его не сразу забудешь. Насколько я помню, один из его предков объединил гербы отца и матери: чёрное поле с золотым титироном2 и чёрную амфисбену3на красном. Герб рода де Го теперь состоит из двух этих половин.
– А девиз его рода?
– «Быть над всем». Ну и что?
– По-моему, слишком вызывающе. Это, во-первых. Во-вторых, я слышала, что в его владениях нет ни одного монастыря, ни одной церкви.
– Это преувеличение. Как это – ни одной церкви?
– И это ещё не всё. Я много слышала про его предков, которые и объединили гербы, а особенно о том, как они разорили монастырь, на месте которого построили свой замок.
– Дорогая, шла война. А во время войны нет правых и виноватых.
– Война к тому времени закончилась. К тому же, этот Бертран, носящий имя своего зловещего предка, родился, когда его матери было под пятьдесят. А до этого все её дети умирали. И так было в этом роду с тех пор, как первый Бертран де Го разорил монастырь. Я слышала о проклятии…
– Девочка моя. Не выдумывайте. Какие глупости вы говорите! Ну, не повезло этой даме с младенцами, почему сразу говорить о проклятии? Да, может, как все французы, они несколько вульгарны и бесстыдны, но они всё же имеют понятие о правилах чести. Иначе, Бертран де Го не стал так долго жать ответа то вас.
Она сверкнула глазами и повернулась спиной к девушке.
– И всё же… – Девушка упрямо тряхнула головой. – Крестьяне не хотят служить в его замке. В округе ходят слухи о том, что он колдун, а его сестра – ведьма. Что в своих подвалах он поедает трупы погубленных слуг, а его сестра купается в крови девственниц, чтобы сохранить свою красоту. Даже бродяги, что ходят по городам, шёпотом поминают этот замок и имя его хозяина. Туда никто по доброй воле не ездит. Все боятся вампиров и оборотней, обитающих в тех местах.
– Хватит! – гневно вскричала женщина, резко поворачиваясь к девушке. – Вы слишком много читаете. И читаете всякую гадость. Эдвард Харрис и Том Бриджес как ваши опекуны устроили этот брак. Я приложила все силы, чтобы склонить их к согласию – и вот как вы мне ответили! Да если бы не я, и вы, и ваш братец-дурак были бы на улице, а родовой замок ушёл бы к мешку с деньгами и к надутому индюку
– Я вам благодарна, тётя Элоиза, за всё. Но согласитесь, брак со столь зловещей личностью, как Бертран де Го, не может не пугать меня.
– Глупости! Вы сейчас же начнёте собираться в дорогу. Письмо о вашем приезде я уже отправила.
Дама развернулась и твёрдой походкой вышла из комнаты. Девушка осталась одна.
Она подошла к окну и села, глядя в темноту невидящими глазами. Её мысли были далеко от этого места. Тяжело быть гордой, бедной и некрасивой в свои двадцать семь. Тяжело иметь бедного, но гордого отца, красивого, но глупого брата. Тяжело строить крепость из песка. Все усилия всё равно разбиваются о глупость или гордыню, и всё надо начинать сначала.
Джордж и Джейн Глэдстон – последние представители некогда могучего знатного рода. Рода, в котором каждый его представитель беззаветно был предан королю, жёны все как одна любили только своих мужей, даже слуги отличались редкой преданностью. Да и девиз их: «Нет бога, кроме Христа. Нет хозяина, кроме короля» говорил сам за себя. За эту прямоту и честность и поплатился отец Джейн, когда нынешний король предложил ему свидетельствовать о неверности своей жены: уж очень ему хотелось иметь сына, которого ему не могла дать жена, но обещала любовница. Перед Говардом Глэдстоном тогда стоял выбор – потерять честь или отказать хозяину. Он выбрал второе. Джейн прекрасно понимала выбор короля: репутация отца не давала поводов заподозрить его в двуличии, а шаткое финансовое положение могло существенно улучшиться, если бы отец согласился. Но прямой и гордый Говард Глэдстон так же прямо и гордо отказал королю. Он верил, что его поступок вызовет уважение. Однако король пришёл в ярость. Красота отца, фамильная черта мужской линии Глэдстонов, всегда раздражала короля. Его честность задевала короля, готового ради выгоды прогнуться под обстоятельства или человека или силой подмять их под себя. А тут ещё недвусмысленный отказ, ставивший короля в глупое положение – всё это настолько вывело короля из себя, что Говард Глэдстон был удалён от двора, как выразился король, «по причине пошатнувшегося здоровья». Его лишили всех земель, которые король подарил ему ранее. Лишил бы и этого замка, но королевская власть перед ним отступила. В то время король еще не перекраивал законы к своей выгоде. «Пусть уползёт в свою конуру и издохнет там», – сказал он тогда, когда очередной фаворит капризно потребовал лишить Говарда Глэдстона и этой его части земных благ. Замок действительно был похож на конуру. Его полуразрушенные стены, обвалившиеся проходы, заросшие лестницы – всё говорило о том, что он давно не знал ремонта. Умирая, отец просил сына взяться за ум, а дочь скорее выйти замуж. Совет отца Джордж воспринял своеобразно. Для начала он порвал с азартными играми и увлёкся маркизой Эггерт, бывшей одно время любовницей незаконного сына короля и его служанки. Не нынешнего короля, а его предшественника, Генриха VII, человека с запоминающимся лицом и непростой судьбой. Стареющая красотка как из рога изобилия изливала на нового любовника деньги и драгоценности, которые плавно переходили через карточный стол в карманы других игроков. Ибо, уверовав, что золотой дождь не кончится, а красота его не увянет ещё долго, Джордж вернулся к прежним привычкам. Однако власть фавориток тоже имеет свой конец. Когда маркизе Эггерт дали отставку, она всецело переключилась на Джорджа. Теперь ревность, подкреплённая скупостью, ибо, чем старше становилась маркиза, тем более она страшилась нищеты, доводили Джорджа до белого каления. Игра тоже перестала ему приносить прибыль.
